-Да, сюда только на джипе добираться,- хмуро сказал сын, оглядывая «девятку», покрытую толстой коркой грязи.
Но Елена Дмитриевна не слушала его, она спешила к дому.
Ступеньки прогнили. Открыть замок стоило мучительных усилий. Но, когда попытки увенчались успехом, из избы повеяло холодом и сыростью, как из склепа. Одно из окон обречённо сквозило, подрагивая осколками.
Сын отказался даже присесть, брезгливо оглядываясь, он вышел на июльское солнышко и вздохнул:
-Ма! Не упирайся, поехали сразу назад. Я ведь смогу тебя забрать не раньше, чем недели через две. Зачем тебе это? Ещё и электричества нет…Дикость.
Но Елена Дмитриевна только взмахнула, как лебедь, нежными холёными руками, на презрительные реплики сына ответила ему снисходительным взором незабываемых беспредельно синих глаз и улыбнулась, заметив, что всё же вызвала в отпрыске тень смущенья. Что он понимает? Это же Родина. Ностальгия и его позовёт, никуда не деться будет от неизлечимой, необъяснимой тоски. Всему своё время.
Она осталась одна в родовом гнезде, когда-то уютном, пахнущем топлёным молоком, тушёной картошкой, грибами. А хрустящие малосольные огурчики с укропом, смородиновым листом - из дубовой бочки? Ела ли она потом вкуснее? Спалось ли где-нибудь слаще, чем здесь на белоснежных простынях, любовно постеленных матушкой?
Елена Дмитриевна ощутила, что от её кровати невыносимо воняет, она приподняла матрац, там, в чёрном помёте копошились мыши, не испугавшиеся её. Грызуны удались с обжитого за долгие годы места с возмущённым достоинством. Но они никак не испортили радостное настроение хозяйки. Она выволокла постели на улицу, долго выбивала палкой мусор, открыла окна, и тёплый ветерок наконец-то потянул наружу спёртый плесневелый воздух.
Елена Дмитриевна попробовала растопить печь, но дым не желал уходить в трубу, вызывая кашель и слёзы.
Елена Дмитриевна, по-детски щурясь, поела хлеба с сырой водой и довольная пошла гулять по деревне. В модном спортивном костюме, дорогих кроссовках, подтянутая, обласканная достатком генеральская дочь.
- Всё прекрасно,- ответила она на приветствие соседки, её ровесницы, с внучком на руках. Улыбнулась царственно, задумалась и вспомнила:
- А баня цела?
Елена Дмитриевна долго говорила о бане, о маме- хранительнице покоя и уюта, о том, как хорошо было приезжать на клубничку, на огурчики, на боровики. Но, отвлёкшись, снова повторила:
-Да, мылись на славу, правда? Эх, баня была сказка!
Соседка, вежливо кивая, осторожно заглянула в глаза Елене Дмитриевне, с грустью заметив в них особый блаженный блеск, загоревшийся когда-то давно и в красивых очах её матери.
Соседка хорошо помнила, Как! они мылись в большой общей бане. Молодая Елена спешила вытереться, чтоб не потеть, а мать её худая, кроткая сидела на лавке, уцепившись в край деревянными от напряжения пальцами, и ждала. Ждала со страхом ошибиться, но незримые нити, связывающие предметы оборвались - смысл терялся, и сознание держалось только на каких-то обрывках памяти. Но главное - самое важное- беспредельная любовь к дочери Лене –Ленточке -это чувство оставалось неистребимо. Мать мучительно старалась не огорчить дочь. Она искренне пыталась одеться, всё путая и роняя, принималась тихо плакать и дрожать, забиваться в угол…А Елена пышногрудая, белотелая начинала потеть и никак не могла привыкнуть, что мать её -не услужливая покладистая хозяйка, а это мычащее существо, живущее почти растительной жизнью. Боясь простыть, взмокшая, Елена выскакивала на улицу, и завернувшись в импортный халат с золотыми львами, уходила пить чай с мёдом.
Соседка хорошо помнила, как она, тоже страдая от жара, одевала больную старушку, с уговорами, шутками. А та, забыв обо всём, торопилась к своей Ленточке, дорогой доченьке. Потом соседка выводила несчастную на улицу, где их ждал пузатый генерал, багровый в лучах вечернего солнца. Он брал жену под руку и уводил, лишь кивнув в знак благодарности. Они медленно брели в огромный дом, где уже раскладывала пасьянсы, отужинавшая Ленточка.
-Ах, как мы мылись!- с невинной улыбкой произнесла Елена Дмитриевна. Соседка деликатно кивнула в ответ, с состраданием видя, как безнадёжно всё повторяется, и неизвестно, что лучше: помнить всё и терзаться или вот так забыть плохое, и радоваться, не замечая образовывающейся пустоты.
Григорьева Лада,
С-Петербург Россия
Мне 37 лет.
Живу в С-Петербурге.
По образованию филолог.
Люблю деревню, землю.
Люблю ощаться с детьми. e-mail автора:ludabashko@gmail.com
Прочитано 6393 раза. Голосов 4. Средняя оценка: 5
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Очень глубоко проникает в душу.Прочла на одном дыхании.Спасибо. Комментарий автора: И Вам спасибо, Наташа, за добрые слова.
Аня К
2007-01-20 22:31:19
И мне тоже очень понравилось. Сперва Елена кажется такой положительной, склонной к ностальгии, а потом оказывается, что эта ностальгия какая-то эгоистичная... очень все просто и без лишних навороченных словес. спасибо Автору! Комментарий автора: У Елены началась та же болезнь, что и у матери. Потеря памяти. Скорей всего ей с возрастом стало бы стыдно, но мозг выключил негативные воспоминания. Беда это или счастье?
Аня К
2007-01-21 21:43:38
Правда?! а я и не догадалась сперва...:) наверное, невнимательно концовку прочла...
Плач. - Анатолий Бляшук В жизни каждого из нас есть не только белые полосы, но так же бывают и черные. Не бывает, чтоб всегда все было хорошо. Иногда приходит и разочарование, и уныние, и нам кажется, что все вокруг не так, как должно было бы быть. Такое происходит время от времени с каждым, но вот вопрос как мы с этим справляемся…? Для Божьих детей есть верный рецепт – это Божье Слово, которое говорит: «Притом знаем, что любящим Бога, призванным по [Его] изволению, все содействует ко благу». (Рим.8:28). Лично для меня Слово Всемогущего Бога является лучшим антидепресантом, по этому я не нуждаюсь в том, чтоб топить свою печаль в водке, наркотиках, и других «силиконовых» заменителях. Когда мне плохо, я молюсь и читаю Библию.
«это - утешение в бедствии моем, что слово Твое оживляет меня». (Пс.118:50).
Он знал - Наталия Минаева Это одна из живых историй. Есть такие, что невозможно поверить в это. Может написно не совсем гладко. Не судите строго. Но я знаю эту боль, хотя эта история не из моей жизни. Она из жизни женщины. Каждой из нас. Может наш голос удержит юных от не своей любви. Может мы научим их ожидать чистоту и святость прекрасного чувства ЛЮБОВЬ.
